Кристофер Сташефф - Чародеи [Побег. Чародей поневоле. Возвращение короля Кобольда]
— Я признаю, нам действительно не обойтись без Гейлена. Но как вы собираетесь убедить его примкнуть к нам.
— Вот над этим стоит подумать, — ответила Гвен и прикусила губу.
Из вазы вылетело яблоко. Род качнулся на стуле и чуть не свалился.
— Эй! — Потом он сел прямо и посмотрел на Гвен. — Продолжай, дорогая! Мы говорим о важных вещах!
Но Гвен не могла оторвать глаз от яблока, повисшего в воздухе; потом к нему присоединился апельсин.
— Мой господин, я не…
— Ох! — Род перевел взгляд на Агату. — Я должен был сразу догадаться. Это все твои шуточки, не так ли?
Она обиженно надулась:
— Что ты хочешь этим сказать, господин волшебник?
Персик пулей вылетел из вазы и присоединился к яблоку и апельсину. Они начали выписывать в воздухе замысловатые круги Род недолго смотрел на них, потом вновь обернулся к Агате:
— Ладно, ладно! Мы знаем, что ты умеешь жонглировать… вот так, без рук! Но давай вернемся к нашим делам, хорошо?
— Я? — Агата Глянула на выплясывающие в воздухе фрукты, потом на Рода. — Ты что, не веришь, что это не моих рук дело? — Она обиженно отвернулась от него и стала смотреть на Гвен. — Как ты можешь жить с тем, кто не хочет ничего понимать?
— Эй, поосторожнее! — Род насупился. — Может, не стоит затевать ссор, а? Что, по-твоему, я должен понимать?
— Если это делаю не я, и не она, значит, это делает кто-то другой, — объяснила Агата.
— Другой? — Род уставился на фрукты, наконец до него дошло. Он почувствовал, как на затылке дыбом встают волосы. — Ты имеешь в виду…
— Мой сын. — Агата кивнула. — Мой нерожденный сын. — Она махнула рукой в сторону прыгающих фруктов. — Нужно же ему чем-то заняться, разве ты не знаешь, что молодым всегда недостает терпения? Но он у меня добрый, ничего не ломает из злого умысла. Не обращай на него внимания. Мы разговаривали о колдуне Гейлене…
— Э… да. — Род снова посмотрел на двух леди, пытаясь не обращать внимания на фрукты, которыми жонглировали прямо над его головой. — О Гейлене, правильно. Насколько я понимаю, он живет уединенно, добровольно заточив себя в Темной Башне. Не имею ни малейшего представления, чем можно его выманить оттуда и убедить помочь нам.
— Боюсь, Главное не в этом. — Гвен вздохнула. — Я бы сказала, что он не очень-то дружелюбен.
Рода обдала струя воздуха, и он увидел, что на коленях Гвен сидит ребенок и хлопает в ладоши:
— Мама! Мама! Давай поиграем!
Гвен уставилась на сына, лицо ее расплылось в улыбке.
— Мой дорогой мальчик! — Она обняла Магнуса.
Род протянул к ребенку руки:
— Давайте забудем о работе! Иди сюда, сынок… давай поиграем!
Ребенок взвизгнул от радости и вырвался от матери. Род еле успел подхватить его и снова бросил Гвен.
— Нет, муж. — Она схватила Магнуса и прижала к себе Ты же сам сказал, что у нас важные дела. Возвращайся к своим нянькам-эльфам, дитя мое.
Магнус обиженно поджал губы:
— Хочу остаться!
Род перевел суровый взгляд на сына:
— А ты будешь себя хорошо вести?
Ребенок с готовностью кивнул. Гвен вздохнула и с укором посмотрела на мужа:
— Так ты позволяешь сыну делать все, что ему вздумается!
— Но запомни, малейший шум… — Род погрозил пальцем и сделал строгое лицо. — Малейшее неповиновение, и ты отправишься домой!
Ребенок согласно закивал головой.
— Ладно… поиграй пока. — Он вытянулся на стуле. — Так, допустим, что нам не удастся уговорить Гейлена, что тогда?
Агата пожала плечами:
— Нет, если мы его не убедим, то я просто не знаю, что делать.
— Мне нужна была от вас поддержка, — рявкнул Род. — Давайте пойдем иным путем. Есть ли другие бывалые колдуны, колдуньи… Кто-нибудь еще из них, укрывшийся от глаз людских в лесу?
— Магнус, ты обещал, — предупредила сына Гвен.
Агата удивленно взглянула на ребенка.
— Может быть, старая Элида… Она, конечно, злющая, но это только с виду, на самом деле у нее доброе сердце. И старый Ансельм… — Она задумалась на «мгновение, потом покачала головой: — Нет, в нем слишком много страха. Так что остается старая Элида, господин волшебник… но мне кажется…
— Магнус, — строго произнесла Гвен.
Род посмотрел на сына. Ребенок не обратил внимания на слова матери и продолжал заниматься своим делом — жонглировать. Но делал он это каким-то странным способом: бросал фрукты футов на пять вперед себя, и они возвращались к нему, словно бумеранги.
Род оглянулся на Гвен:
— Что он делает?
— Черт подери! — разразилась Агата. — Оставьте ребенка в покое, пусть себе играет! Он никому не мешает, не шумит, не плачет! Он просто-напросто играет с моим сыном Гарольдом и очень доволен, заметьте! Он хорошо себя ведет, оставьте ребенка в покое!
Род уставился на старую ведьму:
— Что он делает?
— Играет, — ответила Агата. — Ничего странного в том нет.
— Но, — произнесла Гвен, понизив голос, — твой сын ведь невидим.
— Для нас, — с расстановкой произнес Род. — Но Магнус видит его очень хорошо.
Агата приподняла брови.
— Что ты имеешь в виду?
— Иначе как бы он узнал, куда бросать фрукты? — Род посмотрел на колдунью, прищурив глаза. — Ты видишь своего сына Гарольда?
— Нет, не вижу. Но кто бы кидал яблоки ребенку, если не он?
— Вот об этом я и думаю, — Род посмотрел в сторону сына. — Я-то думал, что Гарольд — это нерожденный дух.
— Что-то вроде этого, да.
— Тогда почему Магнус видит его? — Гвен широко раскрыла глаза.
— Я не говорила, что он не родился, — тихо сказала Агата. Она проследила взглядом за летающими фруктами. — Но я никогда не видела своего сына.
— Тогда как это удается Магнусу? — спросил Род.
— Но это очень просто объяснить! Ваш сын наделен даром, более сильным, чем я сама!
Род перекинулся взглядом с Гвен. Агата была самой могущественной колдуньей на всем Грамарии. Он вновь посмотрел на старую колдунью.
— Хорошо, значит, Магнус — телепат, но как он может видеть тело, если его не существует?
— Мой сын рассказывал мне, что когда-то у него было тело, — чуть помедлив, произнесла Агата. — Похоже, он просто помнит, какое оно.
— Телепат, — произнес Род. — Не очень сильный, может быть, но телепат. Также владеет телекинезом. А я считал, что это передается по наследству…
Агата пожала плечами.
— Кто знает, что может делать дух, находясь далеко от своего тела?
— Да… тела, — тихо повторил Род, пристально посмотрев на то место, откуда фрукты возвращались обратно к Магнусу. — А где находится его тело, о котором он помнит?
